Режиссер Агнешка Холланд с актером
Джеймсом Нортоном, исполнившим
главную роль в ее фильме. Фото Reuters
Берлинский фестиваль по праву считается самым политизированным киносмотром мира. Конкурс «следит» за актуальной повесткой и не обходится без фильмов-манифестов, хотя фокус в основной программе в последние годы смещен в сторону освещения проблем скорее социальных – борьба за права женщин и против сексуального и прочего насилия, – чем напрямую политических. Так что польско-британско-украинский проект «Мистер Джонс» Агнешки Холланд выглядит скорее исключением. Не было сомнений, что история реального журналиста Гарета Джонса, в 30-е годы писавшего о голодоморе в СССР, будет не просто исторической зарисовкой. Получилось, впрочем, и того хуже – развесистая клюква.
Молодой и амбициозный советник по иностранным делам лидера британской оппозиции Дэвида Ллойда Джорджа попадает под сокращение ввиду общего экономического упадка и собственной, по мнению все той же оппозиции, бесполезности. Взяв однажды интервью у Гитлера, Гарет Джонс (Джеймс Нортон) убежден, что войны не избежать – ему никто не верит. Собрав вещи, герой, теперь именующий себя журналистом-фрилансером, отправляется в советское посольство за визой, а оттуда в Москву – брать интервью у Сталина.
Кадр из фильма «Мистер Джонс»
Столица встречает британца во всей красе: пустые серые улицы города, больше похожего на какой-то вымышленный антиутопический мегаполис, кишат милиционерами и сотрудниками секретных служб, приятель Джонса, который и звал его в СССР, оказывается убитым, а на всех находящихся тут иностранных журналистов во главе с будущим лауреатом Пулитцеровской премии Уолтером Дюранти из «Нью-Йорк таймс» (Питер Скарсгаард) будто морок навели. Вместо того чтобы живописать кровавый сталинский режим, они не покидают отель «Метрополь», где по ночам устраивают оргии с джазом, проститутками и морфием. Джонсу подобный декаданс не близок, он приехал за правдой – и, раз уж интервью со Сталиным не светит, всеми правдами и неправдами добивается от министра (наркома) иностранных дел СССР организовать ему пресс-тур по Украине. Дескать, убедиться, что оборонные заводы не стоят и страна к войне готова, а на деле найти доказательства голодомора. Украинская деревня встречает британца еще хуже, чем Москва: на станции на глазах у голодных селян мешки с зерном грузят для отправки в столицу, вокруг снег, безмолвие и трупы, в единственном еще обитаемом доме маленькие (упитанные!) дети доедают брата Колю.
Глянцевая, абсолютно голливудская картинка «Мистера Джонса» – первое, что бросается в глаза и вызывает невольный внутренний протест у всех, кто до просмотра успел ознакомиться если не с синопсисом, то хотя бы с темой фильма. Из недавнего на ум приходит пресловутый запрещенный американский «Номер 44» – с картиной Агнешки Холланд они существуют в одной вселенной, в одном частично выдуманном СССР/России, том самом, где на вопрос «Какие ваши доказательства?» прозвучит классическое «Кокаинум». Вдвойне обидно, что речь в данном случае не о какой-то условной, выдуманной истории про ужасы сталинской эпохи, а про вполне конкретное время и исторический факт – какие бы ни велись споры, вызванный коллективизацией голод в деревнях не только на территории Украины был и остается чудовищной реальностью, с признанием и осознанием которой надо и пора бы уже разбираться. Но, конечно, не такими способами – к сожалению, кроме смеха, как над любой «клюквой», картина не вызывает никаких эмоций.
Очевидно – и вдвойне странно, учитывая участие в проекте Польши и Украины, – что авторы не озаботились созданием в кадре элементарной, на уровне хотя бы декораций, исторической достоверности. И речь даже не об упомянутой опиумной вечеринке (кто его знает?), а об этой несуществующей Москве или же о биографии самого Гарета Джонса, которая не является, как и его статьи, тайной за семью печатями, – зато является куда более трагичной и, если уж на то пошло, кинематографичной, чем показано в «Мистере Джонсе». Будто бы ради красного словца, Холланд добрую половину фильма «морозит» героя посреди каких-то новостроек, которые больше походят на современные московские ландшафты, после чего отправляет в не менее далекую от реальной Украину, где он бродит по заснеженным полям, заглядывает – нет, не в мазанки, а в деревянные коттеджи – и, оторопев от пары увиденных трупов, съедает в один присест все запасы еды, после чего очень быстро переходит сперва на кору с деревьев, а потом и на брата Колю. Впрочем, истерическое чувство голода охватывает героя еще в вагоне поезда – окруженный якобы оголодавшими, для порядка художественно испачканными и одетыми в лохмотья, но вполне здоровыми крестьянами, он, еще недавно обедавший икрой в компании министра, демонстративно поглощает апельсин. Вот уж правда – и смех, и грех.
Смех вызывает, естественно, не история, а то, что масштаб взятой темы обратно пропорционален ее воплощению – и вот это действительно грех. Вместо восстанавливающего историческую справедливость эпоса, которым мог бы стать «Мистер Джонс», получилась глуповатая, кустарная поделка-агитка, вполне соответствующая многим порицаемым всеми современным отечественным фильмам, например, и о войне. И тем более обидно, что в кадре, в качестве своего рода композиционной рамки, присутствуют сцены с писателем Джорджем Оруэллом, работающим над «Скотным двором». Который он написал как раз по мотивам статей реального Гарета Джонса. И лучше один раз прочитать, чем хотя бы один раз посмотреть.
Берлин
Источник: