В правительстве находится на финальной стадии согласования проект постановления, предусматривающий введение дополнительной платы за неиспользуемый резерв мощности электросетей, а также обременение генерации потребителей дополнительными платежами за собственную электроэнергию. В Минэнерго и «Россетях», подготовивших инициативы, объясняют необходимость нововведения тем, что некоторые предприятия снизили спрос или заявили сетям завышенные планы по энергопотреблению на этапе технологического подключения, которые повлияли на завышение инвестиционной программы сетевой монополии. Однако, по мнению экспертов, представителей органов власти и энергопотребителей, данный проект экономически и технологически не обоснован, предполагает многократную оплату потребителями одних и тех же затрат сетевой монополии, базируется на ошибочном представлении о функционировании электросетевого комплекса и не позволяет достичь заявленной цели – повышения эффективности использования сетевой инфраструктуры.
В проекте Минэнерго предполагается ввести постепенный переход потребителей на оплату услуг по передаче электроэнергии к 2024 году исходя из 100% величины максимальной мощности: с 2020 года – оплачивать 10% резервируемой мощности, с 2021 года – 15%, с 2022-го – 20%, с 2023 года – 60%, с 2024-го – полную величину максимальной мощности. При этом для всех потребителей максимальная мощность превышает фактически потребленную на величину резерва – существование которого является нормальной ситуацией для обеспечения надежности энергосистемы.
Кроме того, потребители с блок-станциями и электростанции оптового и розничного рынка предлагается обязать оплачивать услуги сетевиков по передаче электроэнергии в размере 20% от потребления, обеспеченного собственной выработкой.
Другими словами, по сути, потребителей предлагается обременить дополнительной платой за резервную мощность, затраты на содержание которой уже включены в действующие тарифы сетевой монополии.
При этом разработчики проекта не ставят во главу угла снижение тарифов при увеличении объемов поставки с фактической до максимальной мощности, а кроме того, допускают серьезные ошибки в понимании функционирования электросетевого комплекса: резерв мощности, о котором они говорят, по факту существует лишь на бумаге, каждому потребителю нельзя технологически определить отдельное сетевое оборудование. Что касается обременения электростанций затратами на передачу – то «Россети», похоже, просто хотят переложить часть своих сетевых затрат в себестоимость производителей, понимая, что доля сетевой составляющей в тарифе на электроэнергию уже намного выше, чем в зарубежных странах.
Предлагаемый механизм кардинально меняет ценообразование на сетевые услуги, и если монополия заявляет о завышении спроса новыми потребителями на этапе технологического присоединения, то почему бы не предусмотреть ответственность именно для этой категории потребителей? При этом планы «Россетей» получить дополнительный платеж потребителей не выглядят обоснованными, поскольку компания и так имеет хорошие финансовые показатели. Согласно официальной отчетности, с 2014 года по 2017 год чистая прибыль сетевого монополиста увеличилась в 5,6 раз до 137 млрд руб. (суммарно за период – 293 млрд руб.), а EBITDA увеличилась в 2,3 раза до 314 млрд руб. (суммарно за период 960 млрд руб.), при том, что выручка увеличилась всего в 1,24 раза. Отношение чистой прибыли к выручке достигло 14%, а отношение EBITDA к выручке превысило 33%.
Казалось бы, Россети «купаются в золоте», зачем им еще увеличение тарифов, которые сдерживают объемы электропотребления в РФ? Похоже, ответ на этот вопрос стоит искать в анализе обоснованности затрат монополии, которая готова их наращивать бесконечно, и в ключевых показателях чиновников ответственных за вопрос (у них нет цели увеличивать энергопотребление и реальную экономику).
Руководитель проекта Института проблем ценообразования и регулирования естественных монополий ВШЭ Сергей Сасим указывает, что инициатива «Россетей» может повлиять на увеличение выручки сетевой монополии: «Это будет зависеть от поведения потребителей в части пересмотра величины своей максимальной мощности и (или) режима потребления. Проектом предполагается, что плата за резерв в первые годы будет являться дополнительным доходом сетевых организаций. В случае увеличения энергопотребления или снижения показателя максимальной мощности до уровня, при котором резерв максимальной мощности не превышает 40% максимальной мощности, плата за резерв начисляться не будет и, соответственно, выручка сетевых компаний не изменится. В случае, если весь объем существующего резерва будут оплачиваться по правилам, предусмотренным проектом, необходимая валовая выручка (НВВ) сетевых компаний (с учетом дополнительного дохода от платы за резерв) может более чем в три раза превысить прирост НВВ сетей, предусмотренный тарифными ограничениями, указанными в прогнозе социально-экономического развития РФ».
При этом затраты на услуги по передаче еще несколько лет не будут уменьшаться, отмечает эксперт: «Проектом предполагается исключение средств, поступающих от оплаты резерва, начиная с 2021 года. Таким образом, до этого времени затраты на услуги по передаче вследствие введения платы за резерв уменьшиться не могут. Насколько и как изменятся затраты на оплату услуг по передаче после 2021 года, будет зависеть от поведения потребителей и практики учета платежей за резерв при регулировании тарифов на передачу. Последнее обстоятельство прогнозировать довольно непросто, поскольку проект постановления правительства крайне слабо проработан с точки зрения логики ценообразования».
«На первом этапе возможен рост выручки сетевой монополии за счет тех, кто не станет отказываться от лишнего резерва. По логике проекта, за счет этой допвыручки в следующем периоде должен быть снижен тариф. Но надо сделать эту процедуру прозрачной, чтобы и сетевая компания, и регулятор раскрывали цифры», — считает председатель правления Ассоциации гарантирующих поставщиков и энергосбытовых компаний Наталья Невмержицкая. Она прогнозирует снижение затрат на услуги по передаче у тех потребителей, кто не имеет лишнего резерва, за счет тех, кто станет его оплачивать: «Конкретный потребитель сможет снизить стоимость услуг, отказавшись от излишков».
Важно отметить, что правительство неоднократно отклоняло предлагаемый Минэнерго проект оплаты потребителями «бумажной» резервируемой мощности и давало поручения о его существенной концептуальной переработке, напоминает начальник департамента развития розничного рынка и сетей «Сообщества потребителей энергии» Валерий Жихарев, однако на протяжении почти пяти лет Минэнерго настаивает на разработанном им проекте, по существу, в неизменном виде. «Расчет «бумажного» резерва от величины максимальной мощности в документах о технологическом присоединении не связан с реальным объемом и стоимостью сетевой инфраструктуры, созданной и содержащейся для потребителя, – объясняет эксперт. – Минэнерго исходит из того, что за каждым потребителем в энергосистеме закреплен свой, обособленный «резерв сетевой мощности», которым он может в любой момент воспользоваться. На деле оптимальное использование инфраструктуры обеспечивается кольцевой топологией сети, схемно-режимными решениями и перегрузочной способностью электрооборудования, позволяющими более эффективно использовать мощности соседних подстанций, страхующих друг друга в случае увеличения внеплановых нагрузок или аварий».
Утверждение о высвобождении забронированных, но неиспользуемых потребителями «бумажных» резервов сетевой мощности для новых подключений, как и тезис о низкой загрузке сетевых питающих центров, не находит своего подтверждения в реальности, подчеркивает Валерий Жихарев: «При проектировании электросетей учитывается, что разные категории потребителей пользуются электроэнергией и сетевыми мощностями неравномерно в течении суток (с учетом коэффициента спроса), поэтому, чтобы избежать дублирования инфраструктуры и двойных расходов, одни и те же мощности одновременно используются для энергоснабжения разных потребителей, этот фактор обязательно учитывается при проектировании и строительстве сетевых объектов в виде так называемого коэффициента одновременности, учитывающем совмещение максимумов нагрузки».
«Таким образом, цифра с объемом мощности, закрепленная за каждым конкретным потребителем по договору о технологическом присоединении к электросети, обозначает только пропускную способность сети на последнем ее участке, непосредственно примыкающем к данному потребителю, а резерв (физический) сетевой мощности для потребителя обеспечивается не отдельным, выделенным исключительно для него трансформатором, а совокупностью соседних сетевых объектов, одновременно обслуживающих несколько групп потребителей. Обязательств для сетевой организации по наличию и содержанию резервов максимальной мощности соответствующего объема, обособленного для данного потребителя в соответствии с документами о технологическом присоединении, таким договором и иными требованиями не предусматривается», – отметил эксперт.
Кроме того, оплата резерва приведет к существенному приросту платы за услуги по передаче электроэнергии для промышленных потребителей. Причем нагрузка нa иных потребителей не снизится, подчеркивает Валерий Жихарев: «Учет полученного дополнительного дохода от оплаты «бумажного» резерва произойдет на следующий расчетный период, и дополнительная выручка будет скорректирована на понесенные расходы на содержание «возвращенных» «резервных» мощностей и поглощена корректировкой на неполученные («выпадающие») доходы, которые, по заявлению сетевой монополии, уже составляют 734 млрд руб.».
«В случае принятия концепции в предлагаемой редакции, платежи потребителей, помимо оплаты за фактическое потребление, будут включать в себя стоимость услуг по резервированию. Если структура потребления и договорные значения максимальной мощности не изменятся, то увеличение расходов на оплату услуг по передаче для потребителей будет пропорционально превышению 40-процентной разницы между максимальной мощностью и фактическим потреблением. Учитывая, что предлагаемое постановление правительства не принято и не вступило в законную силу, очевидно, при формировании бюджетов средства на компенсацию оплаты резервирования мощности не закладывались», — добавляет Сергей Сасим.
В РУСАЛе обращают внимание, что предложения Минэнерго и «Россетей», в числе прочего, «ударят» по потребителям электроэнергии, построившим или купившим собственные электростанции – которые по сути являются единственным действующим механизмом конкуренции, оставшимся у потребителя. Другими словами, вместо поощрения развития распределенной генерации, снижающей общее бремя нагрузки на энергоинфраструктуру и помогающей разгрузить транзит электроэнергии от удаленных электростанций, таких потребителей фактически предлагается штрафовать за отказ потреблять электроэнергию из внешней сети по завышенным тарифам. Затраты промышленности на энергоснабжение от собственных блок-станций в результате могут вырасти на 20-40%. При этом дополнительное обременение блок-станций составит около 13-14 млрд руб. – всего 10% чистой прибыли «Россетей», что незначительно для масштабов этой компании, в особенности с учетом ее затрат на эксплуатацию избыточных мощностей или размера потерь электроэнергии.
У рассматриваемого вопроса есть и социально-политическое измерение. Блок-станции суммарной мощностью порядка 3 ГВт расположены в 30 моногородах, где проживает около 3 млн человек, указывают в РУСАЛе. Увеличение затрат на сетевые услуги усложнит и без того непростую социально-экономическую ситуацию на этих территориях, а ликвидировать негативные последствия придется уже за счет бюджетов всех уровней. Каждый дополнительный рубль, который потребители в моногородах заплатят «Россетям», приведет к кратно большим бюджетным тратам уже в недалеком будущем, считают в РУСАЛе.
«На мой взгляд, предложенная редакция постановления слабо проработана с точки зрения тарифного регулирования, — отметил Сергей Сасим. — Делать выводы относительно эффективности и сбалансированности внедрения предлагаемого механизма без анализа тарифных последствий и экономических эффектов невозможно. Поскольку объем резервируемой мощности в первые годы применения платы за резерв не учитывается при расчете тарифа на передачу, а средства от оплаты новой услуги являются дополнительным доходом сетевых организаций, сама плата не может рассматриваться как механизм перераспределения выручки. Отсутствие материального содержания услуги по поддержанию резерва и, как следствие, затрат сетевой организации по оказанию этой услуги, на компенсацию которых могла бы быть направлена плата, создает условия для ценовых искажений и разногласий. Подобные неопределенности повышают вероятность неплатежей и риски судебных споров по широкому кругу вопросов, связанных с новыми правоотношениями».
О необходимости доработки проекта говорит и Наталья Невмержицкая: «Проект менялся несколько раз, сейчас очередная итерация. Нам кажется, что процедурные вещи надо сделать менее спорными, предусмотреть более длительный переходный период, в течение которого потребители будут видеть индикативную стоимость услуг по передаче по новым правилам и смогут отказаться от излишков сетевой мощности. В свою очередь нужно убедиться, что процедуры отказа также описаны достаточно корректно и не предполагают препятствий со стороны сетевой организации».
По мнению потребителей, любые проекты по изменению ценообразования должны быть направлены на снижение затрат на электроэнергию и приведение тарифов к экономически обоснованному уровню, а также стимулированию монополий к оптимизации издержек, поэтому инициативы Минэнерго и «Россетей» в корне неверны. Завышенные затраты ключевых игроков энергорынка и нерешаемая проблема перекрестного субсидирования уже привели к тому, что потребление в энергосистеме находится в состоянии «застоя» начиная с 2008 года, что выражается в «околонулевом» росте объемов прочих потребителей.
Источник: