Ромео – самый лучший! Карл Брюллов. Ромео и Джульетта. 1830-е. Днепропетровский художественный музей, Украина
Веронская быль
Необычайно толстая Джульетта вошла в мой офис с тремя неугомонными маленькими детьми и положила на стол постановление веронского городского суда о том, что она должна покинуть свою квартиру за неуплату в течение трех дней. Иначе королевская стража выкинет ее с вещами и детьми на улицу. Я внимательно изучил письмо:
– Джульетта! Дорогая! Ты задолжала за квартиру целые 3 тысячи лир. А ведь ты должна платить за квартиру всего 200 лир в месяц. Город Верона платит на тебя и на детей около тысячи лир в месяц и выдает продуктовые карточки. Почему тебе не хватает на квартиру?
– О, благородный Вильям Шекспир! Моего суженого Ромео арестовали за транспортировку героина в крупных размерах. В тюрьме его обижают. Я ему пересылаю все деньги. Ни на что не остается! Он обещает, когда выйдет, на мне жениться! Без него мне свет не мил. Скажите правителю Вероны, чтобы он не выгонял нас на улицу и оплатил наш долг. Мы будем молиться за его здравие днем и ночью!
– А Ромео что, не понимает, что у вас дети, зимы в Вероне холодные, что вам нужна крыша над головой?
– Это не его дети! Они от моего предыдущего мужа, который подумал после ЛСД, что он вольный орел, и прыгнул с крыши нашего дома, но почему-то полетел не вверх, а вниз и разбился насмерть. Но Ромео другой! Он сам никогда не прикасается к товару. Именно поэтому ему доверили везти такую большую порцию героина из земель азиатских. Ромео у меня самый лучший! Мне лучше умереть, чем жить без надежды, что я когда-нибудь стану его женой!
Оливия
Начальница позвала:
– Поедешь по этому адресу к Оливии. Она совсем беспомощный инвалид на коляске с Альцгеймером. Ее сын Пол, который должен был оплачивать ее счета, всю ее пенсию проигрывал в карты и не платил за квартиру. На суд не приходил и повестки выбрасывал. Суд постановил ее выселить. Уже ничего поделать нельзя. Приедешь и проследишь, чтобы ее забрали в дом престарелых. Сейчас январь. Она долго не может быть на улице.
У дома уже ждали судебные приставы. Никто не открывал. Приставы взломали дверь. 90-летняя худенькая Оливия сидела в кресле со взъерошенными волосами. Где сын, было непонятно. Оливия закричала:
– Когда я росла на ферме в Южной Каролине, у нас был сад и огород! Я выращивала там капусту, помидоры и огурцы!
Приставы стали выносить вещи, мебель, телевизор на улицу.
– У меня была большая семья! Каждое воскресенье мы пели в церкви под госпелную музыку!
Приставы стали снимать со стен фотографии в рамках. Вот Оливия в школьной форме, вот в колледже получает диплом…
– А какие у нас были яблони! Наши яблоки славились на всю Южную Каролину!
Приставы стали снимать свадебные фотографии Оливии с ее покойным мужем, Оливии в роддоме с новорожденным Полом.
– А еще мы выращивали дыни! Какие у нас были дыни!!!
Кровать, комод…
Мы с приставами надели на Оливию пальто и ботинки и выкатили коляску во двор. Приставы опечатали дверь. Я вызвал «скорую». Должны подъехать минут через 15. Вот мы с Оливией стоим во дворе ее дома возле кучи мебели, телевизора и всех ее вещей. Вот и вся ее жизнь! Начинало темнеть. Подул ледяной ветер с Атлантики. Оливия задрожала. Я поднял ей воротник.
– А какой моя мама пекла яблочный пирог! А на нашу утку на День благодарения весь городок собирался!
Приехала «скорая». Санитары стали закатывать коляску внутрь. Перед тем как захлопнулись дверцы, Оливия крикнула:
– Моя мама говорила, что надо за ужином обязательно есть овощи и фрукты, чтобы быть здоровым!
Машина уехала. Я остался у горы вещей один. Как из-под земли выросли бомжи и стали рыться в этой куче, выискивая что-то ценное. Пошел густыми хлопьями снег.
Не надо гневить Судьбу!
Выпала на работе свободная минутка. Читаю свой астрологический прогноз на сегодня в Интернете: «Не надо никуда спешить. Сегодня вам надо остановиться и понюхать розы. Этот мир чудесен…»
Раздался звонок. Это Гевин:
– Алекс! Я тут в тюрьме. Они говорят, что это я стрелял в копа. Все выдумывают! Если я был в той квартире, откуда из окна стреляли, это еще не означает, что я стрелял. Тут много кто был. Они этого никогда не докажут! Короче, у меня право на один звонок. Я, кроме вашего телефона, не помню ни одного. Вы можете позвонить моей герлфренд и сказать, чтобы она внесла залог и выкупила меня из тюрьмы до суда? Потом они меня хрен найдут. Главное – сейчас выйти. Скажите ей, что я очень ее люблю!
Раздался гудок. Конечно, можно Гевина послать подальше и никому не звонить. Это в мои рабочие функции не входит. А с другой стороны, если его выпустят и мне придется его потом навещать у него в квартире один на один, то лучше его не злить. В конце концов что мне, тяжело позвонить? Нашел в компьютере телефон его герлфренд Дестини, то есть «Судьба» по-русски:
– Добрый день, Дестини. Я социальный работник Гевина. Он мне позвонил из тюрьмы и попросил, чтобы вы внесли за него залог до суда. Гевин просил передать, что он вас очень любит.
– Зачем вы мне звоните?! Я про этого… слышать не хочу! Он поимел всех моих подруг, слямзил все мои запасы кокса и слинял. А теперь в тюряге он обо мне вспомнил? Пошли вы все уроды со своим дегенеративным корешом Гевоном на…!!!
Судьба бросила трубку. Ну вот и замечательно. И Гевин на меня злиться не будет. И волки сыты, и овцы целы! Я сделал все, что в моих силах. Я вернулся к астрологии: «Помните, что каждый день жизни неповторим, и никогда не гневите Судьбу! Ни словом, ни делом!»
Нью-Йорк
Источник: