Китаю удалось создать сложный двусторонний механизм взаимозависимости. Фото Reuters
Для эпохи формирующегося сегодня полицентричного мира характерно не только образование современных геополитических пространств и появление новых центров силы, совокупность которых существенно влияет на нынешний мировой баланс. Важным фактором обновленной картины нынешнего глобального мироустройства является стремительное возвышение держав, прошедших через периоды исторических трудностей и серьезных испытаний, но все же сумевших найти в себе силы перестроиться, поменять вектор развития, бросить смелый вызов сложившемуся миропорядку и заявить о собственном уникальном месте в нем.
Мастерская современного мира
К таким державам, вне всякого сомнения, относится быстро и динамично развивающийся Китай. Наполненная великими событиями и национальными трагедиями двухтысячелетняя история этой древнейшей цивилизации – страны с крупнейшим населением в мире – дает ей право на новую заявку на гегемонию. Масштабные перемены, происшедшие за последние 40 лет, вывели ее в число промышленных и финансовых лидеров, превратив в крупнейшего мирового экспортера и кредитора, потребителя сырья и обладателя наибольших в мире золотовалютных резервов. В 2010 году Китай уверенно обогнал Японию, которая многие десятилетия занимала второе место в мире по объемам ВВП.
Превратившись за исторически сжатые сроки из отсталой, бедной и полуголодной, оказавшейся в руинах после «культурной революции» страны в современную «мастерскую мира» с высокоскоростным железнодорожным транспортом, развитой современной инфраструктурой, будоражащими воображение небоскребами и футуристическими городскими пейзажами, современный трансформирующийся Китай оказался органичной частью экономик многих стран. И прежде всего – экономики Соединенных Штатов.
Став крупнейшим иностранным держателем долговых обязательств США, заняв лидирующие позиции в торговле с этой страной, превратившись в лидера по объемам вложенных в собственную экономику американских инвестиций, Китай способствовал тем самым формированию сложного двустороннего американо-китайского механизма взаимозависимости и именно благодаря этому стал неотъемлемой частью глобальной экономики.
Внешнеторговый оборот
В результате крепнущих на протяжении почти 40 лет контактов растущий торговый оборот между США и КНР составил в 2017 году 710,4 млрд долл. Основными статьями китайского экспорта в США были машины и оборудование (256 млрд долл.), мебель и постельные принадлежности (32 млрд долл.), детские игрушки и спортивный инвентарь (26 млрд долл.), услуги (17 млрд долл.). Американский экспорт в Китай состоял по преимуществу из экспорта услуг (58 млрд долл.), самолетов (16 млрд долл.), машин и оборудования (13 млрд долл.), сои и фруктов (13 млрд долл.), автомобилей (13 млрд долл.) и электрооборудования (12 млрд долл.).
Экспорт из США в Китай (187,5 млрд долл.), составляющий 8% всего американского экспорта, и гораздо более значительный китайский импорт в США (почти 523 млрд долл., или 19% всего китайского экспорта) привели к отрицательному торговому сальдо и образованию торгового дефицита США с Китаем, который доходил в 2017 году до более 335 млрд долл. Подобная ситуация была расценена Трампом как результат недобросовестной торговой политики восточного партнера, против которого и началась борьба.
Друг или враг?
Сложившаяся за последние 30 лет модель американо-китайского взаимодействия оказалась основана на непривычном и на первый взгляд даже противоестественном симбиозе – сочетании обоюдного экономического дополнения, взаимозависимости и прагматичного сотрудничества (торговля, американские инвестиции в Китай, американское производство, развернутое на территории Китая, зависимость американского потребительского рынка от китайского экспорта, покупка Китаем долговых обязательств США и крупных американских активов) с нескрываемым взаимным отторжением и жесткой конкуренцией (протекционизм, торговые войны, выдавливание с освоенных рынков), что придает всем двусторонним отношениям внутренне противоречивый, потенциально конфликтный и порой даже драматичный характер.
Экономическое чудо набравшего за четыре десятилетия силу Китая, его стремительное возвышение (достигнутое при активном участии иностранных инвесторов) стало настораживать и в определенный момент привело к негативной реакции самих Соединенных Штатов, стремящихся перед лицом новых вызовов и угроз сохранить свое глобальное доминирование всеми возможными способами.
Впервые восприятие Китая как регионального противника, существенно влияющего на экономику и безопасность Соединенных Штатов, было закреплено за четыре года до избрания Дональда Трампа президентом – в Стратегии национальной обороны США, обновленной в 2012 году. Растущее влияние Китая в АТР, экспансия китайского капитала за рубеж привели к утрате монопольного положения США в этом регионе, став серьезной угрозой для них и в планетарном масштабе.
Переплетенные за десятилетия американо-китайские экономические отношения превратили Китай в государство с уникальной геополитической функцией. Соединяя в себе одновременно роль главного экономического партнера США с ролью их же главного экономического конкурента, усиливший свое могущество восточный гигант поневоле оказался американским «другом-врагом». Без его кредитов федеральное правительство США не в состоянии реализовывать собственные внутренние и внешние программы, без его экспорта население США на 80% не сможет удовлетворить свой потребительский спрос, без его рабочей силы остановятся многочисленные американские предприятия, выведенные в свое время в поисках дешевых производительных сил в Китай с территории США.
Став первоначально одним из двигателей, а потом превратившись в заложника стремительного китайского возрождения, США, прозрев, вдруг почувствовали реальную угрозу собственному экономическому могуществу и глобальному доминированию, угрозу, которую с опозданием (вслед за своими предшественниками) стремится преодолеть Дональд Трамп, вставший на тропу экономического и политического сдерживания динамично развивающегося и могучего конкурента.
Торговая война
Выражением этой реакции стала инициированная Дональдом Трампом торговая война США с Китаем, в основе которой оказались серьезные разногласия, накопившиеся между двумя государствами за десятилетия. Пожалуй, ни одна страна мира не упоминалась Трампом в ходе президентских выборов 2016 года в таком негативном контексте, как Китай. На обвинения и угрозы в адрес Пекина будущий хозяин Белого дома явно не скупился.
Особое его недовольство вызывала избирательная протекционистская торговая политика Пекина, в частности ограничения на экспорт сырья, поддержка действующих на американском рынке китайских компаний, искусственно заниженный курс юаня по отношению к доллару, создающий преимущества для китайских производителей и блокирующий стремление США сократить торговый дефицит с Китаем, а также ограничения, введенные на иностранные инвестиции и нарушения прав на интеллектуальную собственность.
Впрочем, свой пакет претензий сформировался и у китайской стороны, давно выступавшей за отмену ограничений на экспорт из США в Китай продукции высокотехнологичных отраслей, прекращение многочисленных расследований антидемпинговой политики Китая, инициированных американскими судами, в пользу создания благоприятных условий для китайских инвестиций в США.
Хроника «боевых действий»
В августе 2017 года началось обещанное Трампом масштабное наступление на Китай, сопровождавшееся намеренно громкой и устрашающей ультимативной риторикой. Прежде всего было запущено расследование о краже им интеллектуальной собственности США, начатое американским торговым представителем.
Спустя несколько месяцев, в январе 2018 года, вводились 30-процентные пошлины на ввозимые из Китая солнечные батареи. Период их действия должен был составить четыре года, снижаясь на 5% ежегодно до уровня 15%. Повышенные тарифы коснулись и больших бытовых стиральных машин (на первые 1,2 млн – 20%, на последующие – 50%). Этот тариф вводился на три года и также постепенно должен был снижаться до 16% для первых 1,2 млн и до 40% – для последующих.
Между тем в результате расследования торгового представителя США по краже интеллектуальной собственности Китаем было выявлено, что он действительно использует дискриминационные практики, приносящие серьезный ущерб американской торговле.
Неизбежным следствием этого стало повышение до 25% пошлин на ввоз в США 1300 китайских товаров (продукция электроники, самолетостроения, медицинского оборудования) на сумму около 50 млрд долл.
В ответ на начавшиеся «военные действия» Трампа 1 апреля 2018 года Китай обложил дополнительными пошлинами импортируемые из США (в объеме 3 млрд долл.) мясо (25%), ягоды и фрукты (15%) и прочие товары (15%).
Не заставил себя ждать и охваченный боевым азартом Трамп. В июне 2018 года появились сообщения о подготовке президентом США (в целях защиты американского производителя и охраны интеллектуальной собственности) введения 25-процентных таможенных пошлин на товары китайского экспорта на общую сумму 50 млрд долл. Торговая война двух крупнейших экономик мира не останавливалась, раскручивая спираль все новых и новых пошлин. К середине лета 2018 года взаимные торговые пошлины Китая и США на товары друг друга составили уже 68 млрд долл.
В августе 2018 года Китаем были введены ответные дополнительные пошлины (25%) на американские товары общей стоимостью около 16 млрд долл. Вслед за ними последовал иск КНР в ВТО.
Во время очередной фазы обострения американо-китайских «боевых действий», когда все мобилизованные ресурсы противников были серьезно истощены, в конце 2018 года между сторонами начались активные переговоры, последний раунд которых безрезультатно завершился в середине мая 2019 года, сопровождаясь очередным повышением американских тарифов на китайские товары (с 10 до 25%). К весне 2019 года увеличение американских пошлин распространялось на китайскую продукцию общей стоимостью 200 млрд долл.
Наряду с этим Трамп решил вновь прибегнуть к «последнему китайскому предупреждению» и возобновил свои угрозы о намерении вывести всех американских производителей с территории КНР.
Дональд Трамп встал на тропу экономического
и политического сдерживания бурно
развивающегося Китая. Фото Reuters
Эффект непредвиденных результатов
Такая откровенно антикитайская протекционистская политика Трампа, безжалостно разрушающая прежний отработанный механизм американо-китайского диалога и созданных в его ходе институтов, привела к серьезной перетряске не только двусторонних торговых контактов, но и всей системы международной торговли. Введение в 2018–2019 годах Вашингтоном повышенных торговых пошлин на китайский импорт и ответные меры Пекина охватили в результате более половины объемов их взаимной торговли.
По мнению экспертов Конференции ООН по торговле и развитию, несмотря на значительный масштаб, они вряд ли сумеют эффективно защитить собственных производителей, но способны привести к иному итогу: надолго и существенно ограничить двустороннюю американо-китайскую торговлю и вызвать активизацию новых партнеров, замещающих собой освобождающуюся на внутреннем рынке нишу.
Что, впрочем, и происходит. Следуя закону непредвиденных результатов, торговая война Дональда Трампа с Китаем уже подорвала рост китайской экономики, нанеся одновременно ощутимый вред самим же американским компаниям, обвиняющим не Пекин, а собственного президента в ведении легковесной, непродуманной и разрушительной тарифной политики.
Столкновение двух соперничающих государств, их борьба за территории, за источники сырья и рынки сбыта, за глобальное влияние почти всегда приводилo к открытым вооруженным конфликтам и жертвам. Нынешнее внешнеполитическое поведение Китая свидетельствует о том, что его руководство пока проявляет необходимую сдержанность и стремится избегать подобного развития затянувшегося конфликта, не позволяя ему выйти за пределы разумного мирного диалога. Но насколько велик запас китайского терпения и осмотрительности? Не перерастет ли масштабный торговый конфликт между двумя странами, чреватый потрясениями для всей мировой экономики, в нечто большее – в открытую нерегулируемую конфронтацию двух ядерных держав за глобальную гегемонию? Возможное развитие событий по подобному сценарию вызывает опасения многих.
Китайский вызов
Тем более что реальные перспективы дальнейшего глобального усиления Китая действительно существуют. Накопив за годы реформ небывалый экономический потенциал, нарастив собственную военную мощь, умело используя инструменты экономического воздействия, Китай сумел укрепить свое влияние в ряде ключевых регионов мира, не обделенных настойчивым американским вниманием (на Ближнем Востоке и в Африке, в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии). Создав в своем лице сильного глобального игрока, он бросил тем самым открытый вызов сложившимся мировым устоям и привычному американскому доминированию. Глобальная экономическая экспансия Китая, приводящая к выдавливанию конкурентов и ослаблению их прежнего влияния, существенно меняет картину мира и стратегический баланс в нем.
Однако не существовавшая ранее подобная тесная торгово-экономическая взаимосвязь между супердержавой и ее основным конкурентом, уникальное переплетение двух крупнейших экономик мира и совпадение экономических интересов позволяют смягчить растущую напряженность между ними в сферах военного и стратегического противостояния.
В самом деле, влияние Китая на США многогранное и не такое уж негативное, как это следует из непрекращающихся резких антикитайских заклинаний Дональда Трампа, стремящегося вернуть Америке ее былое величие за счет оттеснения могущественного и динамично развивающегося соперника, чья экономика в течение десятилетий органично дополняет американскую.
Без Китая – никак
По данным официальной китайской статистики, за все время после установления дипломатических отношений США и КНР объем торговли товарами между ними увеличился в 233 раза – с 2,5 млрд в 1979 году до 583,7 млрд долл. в 2017 году. Объем торговли услугами между двумя странами в 2016 году превысил 100 млрд долл. Стремительно увеличиваются при этом и двусторонние взаимные инвестиции: в конце 2016 года их объем превысил 170 млрд долл.
В торговле товарами на протяжении 10 лет Китай является одним из наиболее быстро расширяющихся экспортных рынков США. В среднем объем экспорта из США в эту страну увеличивается на 11% ежегодно. Китай является крупнейшим экспортным рынком для самолетов компании «Boeng» и американских соевых бобов: (26 и 56% соответственно), занимает второе место среди импортеров американской сельхозпродукции, автомобилей и интегральных схем.
Китай уже давно опережает другие страны по количеству туристов, посещающих США, и по числу студентов, обучающихся в американских университетах.
Быстрыми темпами развивается и рынок обоюдных инвестиций. Китайский капитал действует почти на всей территории Соединенных Штатов, создавая там более 100 тыс. новых рабочих мест. Импорт из Китая позволяет сохранять и в самих США до 2 млн рабочих мест, а экспорт из США в Китай способствует созданию и поддержанию до 1 млн рабочих мест.
Но и США, в свою очередь, – крупный стратегический иностранный инвестор для самого Китая. Реализация на его территории около 70 тыс. крупных американских инвестиционных проектов общим объемом 80 млрд долл. положительно сказывается на рынке рабочей силы, налоговых отчислениях и росте экономики КНР.
В связи с этим напрашивается вопрос: а не окажется ли торговая война Трампа в итоге губительной не только для Китая, но и для самой Америки? Не вернется ли его протекционистский удар по Пекину назад бумерангом в Вашингтон, из которого он и наносился?
Ведь успешно вести наспех начатую тарифную войну с постоянно расширяющей сферу своего экономического проникновения и мирового влияния китайской «всемирной фабрикой», заполонившей своей продукцией почти весь мир, а тем более одержать в ней уверенную победу, очень непросто. Под силу ли это Дональду Трампу?
Источник: