Глава Минэкономразвития Максим Орешкин уверен в устойчивости российской макроэкономической конструкции. Фото РИА Новости
В Goldman Sachs (GS) оценили разрыв между фактическим и потенциальным объемом ВВП РФ примерно в 4%, что с некоторыми оговорками равноценно сейчас почти 4 трлн руб. Еще хуже оценки у аналитиков Bloomberg: по их данным, ВВП РФ меньше потенциального на 10%. Причины известны – нефтяные шоки и санкции. Некоторые эксперты, правда, не торопятся соглашаться с такими выводами. В правительстве же считают, что российская экономическая конструкция в отличие от мировой устойчива к рискам.
Среди крупнейших экономик мира Россия оказалась самой отстающей от своего потенциального уровня, следует из исследования Goldman Sachs. По оценкам GS, объем ВВП РФ сейчас оказался меньше потенциального почти на 4%. А самой перегретой экономикой исследователи назвали США: у Штатов фактический объем ВВП превышает потенциальный на 2%.
Если принять точку зрения экспертов GS, то получается, что в этом году российский ВВП должен составлять не менее 104 трлн руб. Напомним, ранее в правительстве ожидали получить в 2018 году ВВП РФ объемом почти 100 трлн руб.
Вывод про, условно говоря, недополученные 4 трлн руб. подтвердили в беседе с «НГ» многие эксперты, но некоторые сделали оговорку, что это все же довольно упрощенный расчет.
Однако он дает возможность лучше ощутить разницу между фактическим и потенциальным уровнем. Возможно, если бы объем российского ВВП сейчас был больше на 4%, тогда из повестки дня ушли бы такие темы, как налоговые ужесточения, пенсионная реформа и т.п. К слову, за счет одного только повышения налога на добавленную стоимость Минфин планирует получить в бюджет около 2 трлн руб. за три года. Другой пример. В этом году на страховые пенсии россиян из федерального бюджета выделяется 1,8 трлн руб., сообщил ранее президент Владимир Путин.
Еще мрачнее оценки у аналитиков Bloomberg Economics. По их данным, сейчас ВВП РФ на 10% меньше, чем можно было прогнозировать на этот год, находясь в 2013-м. «Отчасти такая динамика связана с падением цен на нефть, а также внедрением в стране инфляционного таргетирования и распродажей на развивающихся рынках, однако санкции играют в этом большую роль», – уточняет РИА Новости.
Как пояснил «НГ» директор аналитического департамента компании «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов, разрыв выпуска (между фактическим и потенциальным уровнем) важен с точки зрения проведения экономической и денежно-кредитной политики. «Если у вас большой отрицательный разрыв, то, значит, вам нужны серьезные меры по стимулированию: ставки должны снижаться, и резко, причем инфляционное давление в таких условиях, как правило, очень слабое», – сообщил экономист.
Разрыв между фактическим и потенциальным объемом ВВП, в процентах.
Минус – отставание, плюс – перегретость экономики.
Ширина полосы отражает вес ВВП по паритету покупательной способности.
Красный цвет указывает на развивающиеся рынки, синий – на развитые.
Источник: Goldman Sachs «Global Investment Research»
Правда, Тремасов уточнил, что, по его мнению, основанному на наблюдениях за российской экономикой, сейчас у нас нет столь существенного разрыва между фактическим и потенциальным уровнем, как уверяют в GS.
Серьезное отклонение от потенциала вниз означает, в частности, что в экономике есть много свободных мощностей, но, как считает эксперт, такого у нас сейчас не просматривается.
Тремасов обращает внимание: потенциальный рост – показатель неизмеряемый, он рассчитывается по моделям, и некоторые аналитики становятся заложниками этих моделей. «Та точка зрения, которую приводят аналитики GS, категорично отличается от общего консенсуса по поводу российской экономики. Большинство экономистов сейчас оценивают наш потенциал на уровне 1–1,5% роста. И о каком-то существенном отклонении от потенциального уровня большинство экспертов речь не ведут», – сообщил Тремасов, сославшись, в частности, на доклад Международного валютного фонда (МВФ).
«При отсутствии структурных реформ показатель роста в среднесрочной перспективе установится на уровне примерно 1,5%… Чтобы добиться повышения потенциального роста, официальным органам необходимо перевести фокус своего внимания на структурные реформы», – советовали российским властям в МВФ.
Правда, судя по ответам других экспертов, многое зависит от того, что именно понимать под словом «потенциал». «Трудно не согласиться с тезисом, что потенциал не реализуется должным образом. Темпы роста ВВП в пределах 1,5–1,9% сложно назвать высокими», – говорит аналитик компании «Алор Брокер» Алексей Антонов. По оценке Минэкономразвития, в третьем квартале 2018-го темп роста ВВП РФ замедлился до 1,3% в годовом выражении после 1,9% во втором квартале.
Проблемы российской экономики носят структурный характер. Эксперт продолжает: «О многом говорит структура экспорта, в которой сейчас растет доля топливно-энергетических товаров. Можно сколько угодно бравировать достижением 3-процентного роста промпроизводства по итогам января–октября, но факт остается фактом: этот рост обеспечивает не обрабатывающий сектор, а добывающий». В январе–сентябре на топливно-энергетические товары в экспорте приходилось 64,6% (в январе–сентябре 2017 года – 61%).
В правительстве РФ на этом фоне охотно рассуждают о проблемах мировой экономики. Выступая в конце недели на саммите АТЭС, премьер Дмитрий Медведев сказал, что, «с одной стороны, глобальная экономика в целом восстановилась после кризиса 2008 года».
«Но, с другой стороны, оживление экономики идет все-таки медленно и нестабильно. По ряду позиций мы сегодня смотримся хуже, чем 10 лет назад. Совокупный мировой долг увеличился в разы. Развивающиеся рынки стали более уязвимыми. Стала более жесткой денежно-кредитная политика. Подавляющее большинство стран пока не вышло на те темпы роста ВВП, на которые мы ориентировались. В отдельных государствах нарастают протекционистские настроения», – перечислил он. Другое дело – экономика РФ. В России, как ранее заявил глава Минэкономразвития Максим Орешкин, создана устойчивая к внешним шокам макроэкономическая конструкция.
Похоже, в правительстве РФ не совсем понимают механизмы функционирования мировой экономики, которая как раз и обеспечивает свое развитие за счет заемных ресурсов. По данным Конференции ООН по торговле и развитию (UNCTAD), сейчас глобальная суммарная задолженность составляет 250 трлн долл., что на 50% превышает объем задолженности на момент кризиса (имеется в виду 2008 год) и в три раза больше объема всей мировой экономики.
То есть сейчас в мировой экономике на один, условно говоря, собственный доллар, вложенный в развитие, приходятся три доллара, взятых взаймы. Можно долго рассуждать о плюсах и минусах такой модели. Но бесспорно то, что она предполагает особый подход к управлению – подход, требующий предсказуемости и ответственности за принятые решения.
Низкий госдолг преподносится как одно из преимуществ российской экономики. Это так. Но также это косвенно свидетельствует о наличии определенных проблем. «Эффективность и безопасность заемных ресурсов во многом зависят от структуры экономики. Не каждая страна может себе позволить беспроблемно наращивать госдолг, – объясняет директор Института актуальной экономики Никита Исаев. – Одно дело, когда заемный капитал позволяет зарабатывать больше и обслуживать госдолг. Но все иначе, если он идет просто на поддержание функционирования экономики и обеспечение соцподдержки в прежних объемах. Тогда займы проедаются, и выплачивать долги все сложнее».
Источник: