Битва за Галлиполи

Австралийские и новозеландские войска штурмуют вражеский берег.
Чарльз Диксон. Высадка в бухте Анзак. 1918

В статье «Как союзники нам «помогали», опубликованной в «НВО» от 7 июня с.г., достаточно подробно было рассказано о морской фазе Дарданелльской операции 1915–1916 годов. Следующим же и одновременно финальным стал комбинированный (Галлиполийский) этап операции, осуществлявшийся в период с 25 апреля 1915 года по 9 января 1916 года. Его отличали совместные действия армии и флота, а собственно Галлиполийский полуостров как основная сфера приложения сил десанта был выбран потому, что обеспечивал фланг эскадры.

Впрочем, и на этом этапе действия союзных сил сопровождались целой вереницей просчетов и неудач. Так, планирование операции и единоначалие над сухопутными и морскими силами отсутствовали. Остров Лемнос, выбранный в качестве главной базы, при наличии большой гавани имел слабую инфраструктуру для погрузки-выгрузки войск, вследствие чего многие подразделения десанта оказались разбросаны по островкам Эгейского моря или размещались на транспортах. Орудия, боеприпасы и снаряжение шли на разных кораблях, повозки – отдельно от лошадей. Прежде чем приступить к высадке всего десанта, пришлось отправить все транспорты в Александрию и провести погрузку заново. В результате десантная операция задержалась на целый месяц, чем противник вновь не преминул воспользоваться.

У командующего экспедиционными силами генерала Яна Гамильтона имелось только четыре британские и одна французская дивизии (и это при примате обороны над наступлением, выраженном в соотношении 1 к 3) – всего с частями усиления около 78 тыс. человек. Малая численность войск и то обстоятельство, что Я. Гамильтону была поставлена ограниченная задача – оказать помощь флоту при форсировании пролива – заставили его провести высадку десанта не на европейском или азиатском побережье Турции, а на Галлиполийском полуострове.

Турки же под руководством германских военных специалистов организовали мощную оборону береговой линии, протянув на всех удобных для высадки пляжах колючую проволоку и установив пулеметы на близлежащих высотах. Были исправлены повреждения на фортах, полуостров покрылся полевыми укреплениями. Командующим сухопутными силами германо-турок являлся мушир (маршал) Турции и генерал кавалерии Германской империи Лиман фон Сандерс – и специально для обороны Дарданелл была создана 5-я армия, численность которой в апреле достигла 60 тыс. человек.

ДЕСАНТ

25 апреля 1915 года в 5 часов 30 минут началась высадка англо-французского десанта, сопровождавшаяся большими потерями в людях. Был потерян и темп наступления.

Район высадки Австралийско-новозеландского армейского корпуса (АНЗАК) изначально рассматривался как второстепенный – но стратегически он был гораздо важнее направления главного удара (южной оконечности полуострова у Седд-эль-Бар и Теке-бурну). Локализовав в боях 25–28 апреля наступление австралийцев и новозеландцев, турки фактически предрешили исход операции.

Когда турки окружили береговые плацдармы британцев (1–1,5 км в глубину) кольцами траншей, англичане поняли, что оказались втянутыми в такую же окопную войну, что и на Французском фронте, но с еще меньшим пространством для маневра. Положение десантников усугублялось тем, что шанцевый инструмент не подходил для каменистой местности и прочных корней кустарника, в некоторых местах склоны были слишком крутыми, чтобы в них копать окопы. Десант отчаянно нуждался в артиллерийской поддержке, но из-за пересеченного характера местности и неопределенности линии фронта корабельная артиллерия мало чем могла помочь.

В ходе первого сражения за Критию 28 апреля британцы потеряли 3 тыс. бойцов из 14 тыс. участвовавших в наступлении. Потери англо-французов (основной в Галлиполи и вспомогательный у Кум-Кале десанты) меньше чем за неделю боев достигли 18 тыс. человек (например, 1-я австралийская дивизия АНЗАК в боях 26–27 апреля лишилась 4,5 тыс. солдат). Борьба на всех плацдармах все больше приобретала позиционный характер.

В итоге Гамильтон был вынужден затребовать подкрепления, прежде всего 42-ю пехотную дивизию и 29-ю индийскую бригаду. В то же время Лиман фон Сандерс реорганизовал свои части, и турецкие войска с учетом подкреплений из Константинополя  достигли внушительной силы в 75 батальонов.

В ходе боев 1–7 мая атаки десантников перемежались с контратаками турок. С подходом резервов британские атаки на турецкие позиции продолжились, причем в «лучших традициях» Французского фронта. Например, только за 8 мая союзники лишились 6,5 тыс. человек. Причем в зависимости от подходящих резервов центр тяжести союзных атак перемещался на Южный фронт либо на позиции АНЗАК, но ощутимых результатов это не дало.

Гамильтон последовательно, но безуспешно провел 2-ю (6–8 мая) и 3-ю битвы за Критию. В результате боев за обладание высотами Ачи-Баба с начала операции потери англо-французов достигли 50 тыс. человек.

В конечном итоге в период с 25 апреля по 20 мая оба противника серьезных результатов не достигли. Англо-французы не обеспечили своему флоту возможности проникновения в проливы хотя бы на небольшую глубину, турки же не смогли сбросить в море англо-французский десант, несмотря на введение в боевую линию присланной из Константинополя элитной 2-й пехотной дивизии.

КАТАСТРОФА НА МОРЕ

На море события складывались неблагоприятно для союзников: в ночь на 13 мая турецкий эскадренный миноносец «Муавенет-и-Миллет» в заливе Морто трехторпедным залпом поразил линейный корабль «Голиаф», 25 мая германская подводная лодка U-21 у Габа-Тепе потопила старый британский линейный корабль «Трайэмф», а 27 мая та же лодка в 7 часов утра у мыса Хеллес потопила старый линкор «Маджестик».

Генерал Ян Гамильтон.
 Фото Библиотеки Конгресса США

Постепенно боевой флот англо-французов, опасаясь германо-турецких подводных лодок, вышел из пролива и встал на якорь на мудросском рейде острова Лемнос. Командование флотом больше не думало о прорыве через пролив в Мраморное море и создании угрозы Константинополю: минные силы деморализовали (!) мощный линейный флот.

Таким образом действия германо-турецких подлодок и миноносцев привели к тому, что вскоре у Дарданелл остались лишь старые боевые единицы англо-французского флота, к тому же тщательно охраняемые и неохотно вводимые в бой. Это сразу же сказалось на огневой поддержке сухопутных частей. Бомбардировка флотом турецких берегов в целях совместных действий с высаженными войсками в значительной степени потеряла свою интенсивность, атакующие Критию в июне англо-французские войска почувствовали это в полной мере. Экспедиционный корпус, предназначенный служить поддержкой флота, остался один на скалах Сэдд-эль-Бара и мыса Габа-Тепе.

А тем временем германо-турки начинают охоту за транспортом союзников – 13 немецких подлодок в Эгейском море только с 28 сентября по 11 октября потопили 18 транспортов с войсками, боевым снаряжением и вооружением, а до конца октября эта цифра возросла до 23 судов. Это сильно ухудшило положение союзников в Галлиполи. Десант получал огневую поддержку теперь только в светлое время суток. Транспорты разгружались не у берега Галлиполи, а в бухте острова Мудрос. Снабжение десанта из-за подводной опасности теперь осуществлялось только по ночам. И это в преддверии осенне-зимней непогоды и холодов.

Угроза коммуникациям союзников сказалась на всем ходе Дарданелльской операции.

ПОСЛЕДНИЙ ШТУРМ

В августе союзники предприняли последнюю решительную попытку переломить ход операции в свою пользу, в том числе и посредством новой высадки. Операция получила название «Августовские бои у Сувлы». Серия сражений у Сувлы считается одной из самых кровопролитных операций в английской военной истории.

Адмирал Джон Фишер. Артур
Стокдейл Коуп. Портрет
адмирала Джона Фишера.
1902. Королевский музей Гринвича

Еще в конце июня в Лондоне было принято решение послать Я. Гамильтону пять свежих союзных дивизий, что доводило число дивизий экспедиционных сил на Галлиполи до 12 (10 британских и 2 французские). С вновь прибывшими войсками под командованием Я. Гамильтона было 157 тыс. солдат, в том числе 30 тыс. французов. Численный штат всех частей, в том числе АНЗАК и французских дивизий, был пополнен, также была пополнена и материальная часть. Вместе с тем стоит отметить, что по качеству вновь прибывшие части являлись «сырыми» и не могли сравниться с войсками, высаженными в апреле. Это касалось 10-й, 11-й и 13-й дивизий (составивших 9-й корпус, получивший важную боевую задачу) и 53-й и 54-й дивизий (территориальные дивизии, имевшие более слабую артиллерию из 13-фунтовых орудий).

Англо-французский флот, стоявший на рейдах Имброса и Лемноса, был в полной боевой готовности, но боязнь подводных лодок стесняла действия союзников в августе. Эта боязнь предотвратила удар по Булаирскому перешейку, хотя и не помешала союзникам высадить новый десант в бухте Анзак и бухте Сувла. Августовское наступление поддерживали пять соединений кораблей, каждое из которых отвечало за поддержку войск в своем секторе – в общей сложности 5 линкоров, 8 крейсеров, 12 эсминцев, 16 мониторов и другие суда.

Гамильтон планировал охватить от Ари-Бурну до южной оконечности бухты Сувла правый фланг турецкой армии, а для отвлечения внимания турок провести демонстрации на побережье у мыса Хеллес, между мысом Хеллес, Ари-Бурну и в Саросском заливе.

Во время демонстрации АНЗАК должен был атаковать турок в 4 км южнее бухты Сувла, а 9-й армейский корпус генерала Ф. Стопфорда – высадиться в бухте Сувла. Командующий рассчитывал усилиями этих двух корпусов, то есть массой в 65 тыс. человек отбросить передовые части турок и охватить правое крыло их основной группировки, обойдя с севера массив, после чего захватить в тылу у турецкой армии порт Ак-баш на Мраморном море. Наступательные задачи были поставлены и перед британскими силами на юге Галлиполи. Английское командование решило широко использовать принцип внезапности – как оперативной, так и тактической.

ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ

6–8 августа осуществляется вторая высадка союзников, но яростные бои, продолжавшиеся по 21 августа, закончились безрезультатно. Августовская операция англичан у Сувлы обошлась обеим сторонам примерно в 45 тыс. человек. Потеря оперативного времени, безынициативность английского генералитета, пренебрежение к занятию господствующих высот – главные просчеты союзников в этом сражении.

Ненадлежащее взаимодействие между корпусом Стопфорда и АНЗАК явилось важнейшей предпосылкой неуспеха союзников в августовских боях. Так, только в 4 часа 9 августа 32-я бригада начала подниматься на высоты Сагир-Анафарта, причем турки дали ей возможность отделиться от своих главных сил, после чего атаковали ее с фронта и флангов и через час уничтожили. К 6 часам утра развернулись для наступления остальные части 11-й пехотной дивизии, но турецкие контратаки отбросили их с огромными потерями. 53-я территориальная дивизия, переброшенная в Сувлу и высадившаяся ночью 9 августа, была брошена на помощь 11-й пехотной дивизии в направлении на Кучук-Анафарту, но была остановлена контрударом 12-й турецкой дивизии. Все эти уже ничего не решавшие атаки начались только 9 августа, в то время как судьбоносные бои в секторе АНЗАК произошли с 6 по 9 августа.

В итоге турки получили великолепную возможность осаживать противника по частям.

Несмотря на полученные мощные подкрепления (2-я горная дивизия из пяти бригад, 2-я австралийская дивизия из трех бригад, четыре отдельные горные бригады) и не менее тяжелое материальное и моральное состояние турок, союзное командование начинает думать об эвакуации Галлиполи и прекращении Дарданелльской операции. И это еще один серьезный просчет.

Генерал д’Амад.
 Фото Библиотеки Конгресса США

Но эвакуация была проведена блестяще – к 18 декабря было эвакуировано 40 тыс. человек, а в 5 часов утра 9 января 1916 года на Галлиполийском полуострове не осталось ни одного солдата союзного десанта. Несмотря на полнейшую тишину и высокую степень организации эвакуации, пришлось бросить на берегу 49 полевых орудий и гаубиц, около 800 лошадей и мулов, 1600 повозок.

Для комбинированного этапа Дарданелльской кампании характерны неорганизованность взаимодействия сухопутного и морского компонентов операции, ошибки в планировании и осуществлении операций десантными силами. Так, после гибели в мае трех линкоров войска практически остались без должной огневой поддержки корабельной артиллерии крупного калибра, хотя следовало, не прекращая действий крупных кораблей, осуществить противоминные мероприятия.

Действия войск в интересах флотской операции превратились в самостоятельные, то есть сместились причинно-следственные связи и сама цель операции.

Высадка союзных войск 25 апреля осуществлялась импровизированно, с накладками и большими потерями. Расстановка сил и выбор направления главного удара были осуществлены неверно: именно удар в секторе АНЗАК на Чунук-баир мог позволить перехватить «бутылочное горло» Галлиполийского полуострова, отрезав путь отхода главным турецким силам на юге. Союзники же видят перспективу на юге, проведя по одному сценарию три безуспешные лобовые атаки на Критию.

Возможный успех в августовском сражении у Сувлы был парализован нераспорядительностью командования на участке решающего удара, медлительностью и нерасторопностью командования операцией. Руководство не смогло своевременно понять, что в условиях гористой местности ключевым фактором является борьба за обладание командующими высотами, – такие точки вначале были недооценены, а впоследствии сильно укреплены турками и остались в их руках. Это прежде всего горы Ачи-баба на юге Галлиполи, Чунук-баир и Анафарат в секторе АНЗАК – хотя своевременное занятие этих высот, по мнению самих турок, давало победу союзникам. Участники боев также отмечали данный факт: «Преимущество турок заключалось в том, что все господствующие высоты они держали в своих руках».

ИТОГИ

Дарданелльская операция – одна из самых кровопролитных (военно-оперативные потери сторон составили до 50% от численности войск, прошедших через операцию) и дорого стоивших, но в то же время безрезультатных операций Первой мировой войны.

Через Дарданелльский фронт прошло до миллиона человек, более половины из них были убиты, ранены, пропали без вести, заболели. Так, общие жертвы турок на суше – 250 тыс., Антанты – более 266 тыс. человек. Несмотря на то что потери убитыми у турок (87 тыс. человек) почти вдвое превышают аналогичные потери у союзников (46,4 тыс. человек: 36,4 тыс. британцев – в том числе 1,7 тыс. индийцев и 9,7 тыс. австралийцев и новозеландцев – и 10 тыс. французов), однако у последних большой процент раненых и  в основном заболевших, что отчетливо указывает как на уровень руководства и степень заботливости командования Антанты в отношении своих войск, так и на специфику борьбы плохо снабжаемого десанта на непривычной местности (163 тыс. раненых и заболевших у турок, 173,3 тыс. – у британцев и 46,5 тыс. – у французов). На флоте  прежде всего за счет гибели больших кораблей потери англо-французов значительно превышают турецкие.

Всего на море турками было потеряно: линкор, эсминец, миноносец, две канонерские  лодки и минный заградитель – на них погибло 652 человека. Англо-французы лишились шести линкоров, эсминца, семи подводных лодок, не считая мелких судов, и 1540 человек из состава экипажей перечисленных кораблей.

Главную вину за просчеты союзников в этой операции несет высшее командование – ни в одной другой операции не был так силен личностный фактор, как в Дарданелльской, где распорядительность, решительность и быстрота реализации плана операции могли стать залогом победы.

Так, Д.А. Фишер, первый морской лорд, отнесся к форсированию Дарданелл неодобрительно, и его отношение к операции проходило красной нитью через весь ее ход (например, инициированный им на пороге новых тяжелых боев отзыв «Куин Элизабет»). Факт использования устаревших в основной массе линкоров при форсировании Дарданелл явился иллюстрацией отношения к операции со стороны высшего морского командования и боязнью возможных потерь среди кораблей, составляющих главную силу британского флота.

Фельдмаршал Г. Китченер как военный министр приложил значительные усилия к организации экспедиционного корпуса, его снабжению, принял решение об эвакуации Галлиполи. Главная вина этого человека заключается в несвоевременном начале сухопутной фазы кампании (потеря двух месяцев драгоценного времени), хотя изначально была видна бесперспективность чисто морского форсирования Дарданелл. Также при формировании экспедиционных войск Китченеру не удалось должным образом согласовать стратегию, тактику и возможности материально-технического обеспечения. И как следствие, генералу Я. Гамильтону было отказано в необходимых по количеству и качеству войсках и толковых штабных офицерах.

Вице-адмирал Карден, руководитель союзной эскадры в февральском форсировании проливов, человек с большим опытом морской службы (в том числе на командных должностях) не смог должным образом распорядиться внушительными силами, отданными под его командование и энергичным броском решить поставленную задачу. Адмирал случайно оказался в Дарданеллах (до этого момента занимал должность начальника верфи на Мальте), но самое главное, как отмечали современники, он потерял веру в удачный исход операции.

Сменивший его де Робек принял решение прервать морскую операцию, когда успех практически находился у него в руках, что выглядит особенно странным. Правда, он внезапно потерял 6 из 16 крупных кораблей, но ему было известно, что экспедиционный корпус союзников уже на подходе. При таких обстоятельствах, даже если бы у него остался всего один линейный корабль, способный поставить Константинополь под удар своей артиллерии, он обязан был действовать. Тем более что взамен потерянных эскадре придаются четыре английских линкора и французский «Генрих IV». И уж совсем плохо смотрится фактическое устранение мощной союзной эскадры от поддержки войск на берегу после гибели в мае от торпед трех линкоров, хотя следовало лишь принять меры противоторпедной защиты. Де Робек сделал и то и другое (!) – принял меры, и увел главные силы флота в бухту острова Мудрос.

Ян Гамильтон, центральная фигура кампании, был весьма сведущим в военном деле человеком. Полный генерал, участник индийских кампаний, боев в Афганистане и Южной Африке, Англо-бурской войны, наблюдатель на Русско-японской войне, он к моменту назначения его в марте 1915 года командующим экспедиционными силами союзников в Дарданеллах имел за плечами 42 года военного стажа. Тем более нелепо выглядят его просчеты и недостаточная оперативность и решительность в реализации боевых задач на посту командующего сухопутными войсками союзников в Галлиполи. В апрельско-майских боях (во многом, решающих для всей кампании) штаб Гамильтона располагался в комфортабельных каютах «Куин Элизабет», связь же с войсками осуществлялась преимущественно через посыльных на шлюпках. Не говоря о моральном факторе такого «командования» (когда войска на берегу попали в кровавую «баню» и впоследствии пребывали на жаре, без воды, в то время как штабные находятся в комфорте и безопасности), это нарушало принцип близости командующего к вверенным ему войскам в целях лучшей оценки оперативной обстановки и грамотного принятия решений.

Вообще в этой операции англичане использовали весьма нетривиальную систему управления войсками: командиры всех уровней, начиная от дивизии и выше (за редким  исключением), командовали своими солдатами из адмиральских кают линейных кораблей – и результат не замедлил сказаться. Гамильтон к тому же еще до начала сражения решил не вмешиваться в ход боев до тех пор, пока его не попросят, а свою тактическую власть передал Хантер-Вестону над английскими частями на фронте мыса Хеллес и Бердвуду над АНЗАК на Габа-Тепе. Командующему следовало находиться на берегу, самому видеть происходящее и побуждать своих подчиненных к решительным действиям. Не следовало ему и мириться с явной некомпетентностью некоторых из них. Решение ряда вопросов оставляло желать лучшего: гибкое реагирование на изменение обстановки, взаимодействие войск (например, французские части во время битвы у Сувлы в августе до последнего не знали о британской диспозиции), упорство в достижении поставленной цели.

Командующие корпусами были совершенно бесцветны. Так, Хантер-Вестон, командир 29-й пехотной дивизии и впоследствии 8-го корпуса, характеризуется как «очаровательный, но лишенный воображения человек», командующий 9-м корпусом Стопфорд получил свою должность не вследствие заслуг, а на основании принципа старшинства и никогда не был в бою. Стопфорду был 61 год, и, хотя в 80-х годах он побывал в Египте и Судане, а во время Англо-бурской войны служил военным секретарем при генерале Буллере, у него была репутация преподавателя военной истории, а с 1909 года он находился в отставке и часто болел. Стопфорд, являясь командиром 9-го корпуса при Сувле, потерял драгоценное время (когда после взятия Шоколадной горы 7-го августа британцы долго стоят на месте и ждут приказа, они получают наконец приказ Стопфорда с распоряжением… окапываться), не поддержав своевременно левого фланга частей АНЗАК, достигших вершины Кодья-Шимендаг, что решило исход битвы.

Французский генерал д’Амад, участник североафриканских экспедиций и боев во Франции в 1914 году, когда он был отрешен от командования вследствие отступления вверенных ему частей, характеризовался как «пессимист» после гибели его сына.

На общем фоне выделяются в лучшую сторону австралийские генералы. Сосредоточив в составе АНЗАК лучших своих солдат, Австралия и Новая Зеландия вполне могли ими гордиться: упорство в бою, одни из наиболее высоких потерь в экспедиционных силах в процентном отношении иллюстрируют боевой путь «анзаков». Среди командования АНЗАК следует назвать прежде всего его командира Бердвуда, некоторые генералы погибли (Бридж и Чевел). Из трех погибших в Дарданеллах британских генералов два, таким образом, из АНЗАК (третий – генерал-майор Кокс из 29-й индийской бригады).

Итак, заметен дисбаланс в стратегической значимости операции для судеб войны и определении круга людей, которые должны ее осуществлять. И это при том, что оперативно-стратегическая обстановка благоприятствовала союзникам. Изначально операция была возможна уже потому, что британский флот господствовал на море. И десантная операция сулила радужные перспективы союзникам. «Если бы мы начали высадку в сотый раз, – писал позднее Гамильтон по поводу высадки в Сувле, – мы бы не могли надеяться встретить условия более благоприятные, чем те, которые нашли. Но мы не сумели ими воспользоваться».

«Никогда еще в мировой истории, – отмечал один из адмиралов, принимавших участие в операции, – флот не выходил в такую экспедицию, никогда еще такая крупная кампания не была организована так поспешно и никогда не случалось, чтобы такое предприятие было так мало обдумано в метрополии».

Операция провалилась, и Россия оказалась надолго отрезанной от союзников по Антанте. Интересно, что, как утверждает очевидец событий Мюллер, «немецкие офицеры на полуострове Галлиполи утверждали, что англичане подвели русских, так как весь смысл Дарданелльской кампании заключался в том, чтобы обеспечить морские коммуникации, с помощью которых можно было бы оказывать материальную поддержку военным усилиям России».

Халатное отношение военно-политического руководства и высшего союзного командования к Дарданелльской операции предопределило и соответствующий подбор исполнителей. Это, конечно, не относится к бойцам и офицерам союзных войск и флота, героически павшим в ходе важнейшей операции Первой мировой войны, но их жертвы оказались напрасными. 

Источник: ng.ru