Запал на нашу барменшу.
Глаза, волосы, руки – всё такое сексуальное, сильнее, чем её кофе, на меня действует. Не оторвешься.
И умница к тому же, с юмором. Вроде простая барменша, а так мило отвечает.
И голосок что надо – тонкий, журчащий. Не то что у наших тёток прокуренных.
Теперь только тут и перекусываю, а в столовку больше ни ногой.
Надо бы уже и к более решительным действиям переходить, пригласить ее куда-нибудь. Даже текст для этого случая приготовил: дескать, чего это я всё у вас кофе пью, пора и мне вас угостить…
И она, похоже, созрела, я же чувствую.
Одна проблема: вижу-то я ее только в пол-лица. Она же, как и положено, в маске антивирусной. А что там за маской – никак не просматривается…
Наконец, придумал. Говорю ей: «Ой, у вас, кажется, что-то на маску село, какая-то блоха…»
Она в испуге мигом оттянула маску – и я впервые узрел ее лицо полностью…
Ну да, всё, как и следовало ожидать: горькое разочарование.
Поэтому она, ясное дело, и в баре торгует, а не на экране красуется, или в какой-нибудь нефтегазовой компании бабки заколачивает.
Какая все-таки, думаю, природа несправедливая! Или уж делай человека целиком уродливым, или во всем, как мечтал Чехов, красивым: и в профиль, и анфас, и в одёжке, и без, а вот так делить: глаза, скажем, расчудесные, а задница висит, как курдюк, фигура отличная, а лицо отталкивает – это жестоко.
И даже не знаю, как теперь быть.
Чувства мои еще вроде как не совсем пропали, но и былого горения уже нет.
Но тут подумал: а зачем мне, собственно, эта ее вторая половина лица? Зачем вообще в эти уродства человеческие впериваться. Не нравится – не смотри. Взирай только на лучшее.
Она же меня без маски тоже не видела. Я ведь тоже не совершенство. Чего к другим придираться?!
Поэтому постараюсь любить ее только так, в пол-лица. Пусть не снимает эту маску и дальше. Она-то, надеюсь, понимает, что ее это только красит.
Может, всё у нас и в маске получится. И даже лучше, эротичнее. Тем более что сейчас это так приветствуется.
Источник: